В Театре им. Моссовета состоялась необычная премьера. Худрук Павел Хомский решил сравнить недавнее прошлое с настоящим, поставив спектакль «Энергичные люди» по одноименной повести Василия Шукшина. На сцене – те, чьи дети, внуки и последователи правят сегодня воровской бал в России, живя «по понятиям».

Московские театры время от времени обращаются к криминальным сюжетам («Зойкина квартира» в МХТ Чехова, «Женихи» в Театре Наций, «Растратчики» в Театре мюзикла Швыдкого), чтобы показать живучесть социальных пороков.
Однако показанные там воришки и их «импровизации» ни в какое сравнение не идут с нынешним ворьем госсобственности, которое не по слухам знает, как залезть в государственный карман, похохатывая при этом над беспомощностью власти и своими литературными предшественниками.
Масштабы воровства и предметы воровского интереса, конечно, с годами меняются, а вот цели и методы остаются прежними. Раньше воровали автопокрышки для «Жигулей», а теперь целые заводы. Так что спектакль Павла Хомского очень даже ко времени.
«Энергичные люди» Шукшина не бездельники. Их современные последователи тоже крутятся, вертятся и мыслят, несмотря на загулы, точно, практично, определяя цель жизни грубо материально: в цифрах, количествах, дорогих вещах, недвижимости, баксах. Те и другие искривленные натуры, не столько в погоне за барышом как таковым, сколько в превратно понятом стремлении «жить как люди». Скудность души они компенсируют счетами в банках, называя себя «деловыми людьми».
Хомский, не меняя текста, наполняет сатирическое содержание повести Шукшина вполне конкретной драматической обстановкой, реализуя формы гротеска, карикатуры, пародии в диалогах, которые являются главным средством саморазоблачения «энергичных людей». Их «исповедальные» речи обнажают глубину их падения и обесчеловечения. Разыгрываемое ими действо, грубое и циничное, вызывает чувства отвращения и брезгливости. Создается представление о способе мышления, жизненных целях «экономических воротил» недавнего прошлого и настоящего, психологический портрет самых заурядных воров.
Брюхатый (Сергей Виноградов) очень высокого мнения о своем уме: «А у меня – голова… Это ведь тоже, как деньги… А со мной всё мое богатство – тут! – Брюхатый ударяет себя кулаком в лоб. – Хвастать не буду, но… прожить сумею…»
Курносый (Валерий Сторожик) учит Веру Сергеевну грехоподанию: «У меня один артист знакомый. Красавец! Под два метра ростом, нос, как у Потемкина… А ему гараж позарез нужен: я договорюсь с ним… можно же так жизнь украсить!..»
В подобной жизнедеятельности, активности, самоуверенности – секрет материального преуспевания и устойчивости существования «энергичных» – Брюхатого, Курносого и им подобных – «деловых».
«Теоретик» воровского братства Аристарх Кузькин, блестяще представленный Анатолием Васильевым, так и думает, утверждая, что общество живет и процветает только благодаря его экономическим «импровизациям»: «Всякое развитое общество живет инициативой… энергичных людей. Но так как у нас – равенство, то мне официально не могут платить зарплату в три раза больше, чем, например, этому вчерашнему жлобу, который грузит бочки. Но чем же тогда возместить за мою энергию? За мою инициативу?.. Все знают, что я – украду, то есть те деньги, которые я, грубо говоря, украл, – это и есть мои премиальные… это – мое, это мне дают по негласному экономическому закону… моя голова здесь нужна…»
Кузькин, этот «спекулянт-то не крупный… середнячишка, щипач», заявляет о своем праве (!) принадлежать к самой привилегированной экономической «элите», жить с «выдумкой», «более развязно… не испытывать ни в чем затруднений». И ведь что интересно, за сорок с лишним лет, прошедших с момента написания повести, жизнь подтвердила живучесть «кузькинской теории».
Мимикрия, вживание «энергичных» и «деловых» в экономические отношения обусловили устойчивость их психологических черт: наглость, самомнение, вседозволенность, апломб.
Глядя на сцену, мы вспоминаем, как это было, а оглядываясь вокруг, видим, во что это превратилось.
Появление милиции, которым завершается спектакль, отвечает нашему внутреннему требованию немедленно наказать жуликов и даже воспламеняет некую надежду, но, учитывая практику жизни, почему-то вспоминаешь слова великого провидца Салтыкова-Щедрина (1826–1889): «Разбудите меня лет через сто и спросите, что сейчас делается в России, и я отвечу: пьют и воруют».