Худрук НДТ Вячеслав Долгачев любит громкие заглавия. Название его предыдущей работы «Время рожать» обладало мощным зарядом — при правильном обращении его можно использовать в проправительственной социальной рекламе (чем театр и пользуется, помещая рекламу этого спектакля на каждую вторую маршрутку, отходящую от ВДНХ в сторону МКАД). От названия премьеры «Зверь», открывшей этот сезон в Новом драматическом, веет перестроечной романтикой. Впрочем, ассоциация со смурным героем Певцова в знаменитом фильме 1990 года будет неверной. Долгачев не занимается переосмыслением прошлого, он пытается смотреть в будущее — и делает неутешительные прогнозы.

Конец XXI века, индустриальная катастрофа: повсюду разбросанная горелая бумага, искореженный остов машины — все залито зловещим красным светом. По сцене бродят трое: Мать (Наталья Беспалова), Отец (Олег Бурыгин) и Дочь (Виолетта Давыдовская). Они абсолютно лысы и почему-то говорят в нос, растягивая слова, как слабослышащие. Может быть, это последствия взрыва? Цель их скитаний — найти Дочери супруга. Вскоре они встречают человека в шкуре, называют его Зверем (Андрей Курилов), после большую часть своего сценического времени рассуждают о том, что, несмотря на повышенную волосатость, Зверь неплохо соображает и вообще хорошо приспособлен к жизни. Когда же Зверь практически завоевывает сердце Дочери, находится настоящий человек — без шерсти, в трусах поверх обтягивающего трико. Его приоритеты просты и последовательны — поесть и бабу. Поставленное перед выбором семейство отдаст предпочтение ему, после чего окончательно деградирует.

Герои «Зверя» воспринимают мир, как средневековый зритель — мистерию, в которой персонаж в белой робе и с весами в правой руке всегда звался «Справедливость», а его коллега с огромным накладным животом — «Жадность». Беда в том, что и с современным зрителем режиссер Долгачев общается как со средневековым. Сначала задает аллегории, а потом часа два доказывает прописную истину «Не все золото, что блестит», то есть не все то человек, что на него похоже. Увлекшись диагнозами обществу и предупреждениями о моральной деградации, постановщик не заметил, как обидел и персонажей, и зрителей.