Среди пестрой толпы премьер ушедшего года особое внимание зрителей привлекли три спектакля: «Старый дом», «Мертвые души», «Господа Головлевы». Почему именно они? А потому, что здесь не «эксперименты», когда спрятано живое слово, не явление так называемой новой драмы, возбуждающе-расслабляющей, а поистине явление театра: в каждом из трех случаев есть полноценная пьеса, ясен режиссерский замысел, даже есть антракты. И есть самое главное — актеры, дарящие и проповедь, и наслаждение. 

«Старый дом»

Врагова в своем театре «Модернъ», как правило, ставит пьесы, вроде бы далекие от современности. Но, реализованные ею на сцене, они вдруг оказываются совершенно созвучными дню сегодняшнему. Вот и «Старый дом» вроде бы пьеса давняя, успех в прошлом. Но какой живой, более того — огнеопасной оказалась она в режиссуре Враговой! Вот сносят старые дома, а в них сплетения жизней, тени, добро, зло, несчастные и счастливые, отмеченные Богом и отмеченные дьяволом, преступники и святые. Эти судьбы смотрятся метафорой, в них читается слом традиций целой страны, обрушение насиженных, намоленных мест. Именно об этом спектакль театра «Модернъ». Немало актерских удач в нем, но главные победы — О. Царев, играющий своего тезку Олега, с детства живущего в этом старом доме, и М. Орлова — его соседка Саша Глебова. Он покидает родное гнездо и идет по жизни с погасшими глазами, но с новыми квартирами, с женщинами, без всякой любви, а она — искренняя, прелестная, она другая, потому что у нее душа живая.

«Мертвые души»

А в Театре им. Маяковского — «Мертвые души». Поэма Гоголя бессмертна. Вот и снова ворвалась в нашу жизнь знаменитая птица-тройка с авантюристом Чичиковым — все по тем же плохим дорогам с бредущими дураками ворвалась в наше царство более чем живой взятки. К хрестоматийно известному первому тому «Мертвых душ» здесь присоединили мало кому знакомые уцелевшие страницы тома второго, сожженного автором. Воссоздание-воссоединение сделано для того, чтобы выделить великую гоголевскую мысль: сказочная Россия не для мертвых, ее народ — богоносец. Здесь мы услышим и раскаяние Чичикова, и предостережение некоего Князя: коли не поймет Русь своего великого предназначения, не быть возрождению, не быть живу ее душе. Так что новый спектакль маяковцев не только об аферах Чичикова, звучащих, кстати, вполне злободневно, но и о готовящемся общем нашем прозрении, о возможном торжестве добродетели. Потому так важна надежда на лучшее, устремленность видеть себя не мертвыми, но живыми! Именно так играет своего Чичикова прекрасный актер Арцибашев. Замечателен и Костолевский в роли Князя.

«Господа Головлевы»

И словно продолжение вечных тем и вечных образов — «Господа Головлевы» в МХТ им. Чехова. Несмотря на большое количество действующих лиц, я бы назвала это представление моноспектаклем — подлинным раскрытием одного из самых нарицательных типов отечественной классики Иудушки Головлева, осуществленное одним из самых значительных актеров начала XXI века — Евгением Мироновым. Мы увидели, узнали некую изнанку такого понятия, как свобода слова. Оно не только благо, но при определенных условиях оно может оказаться и своей противоположностью. Лживое, не подкрепленное реальным делом слово сродни разрушению. Сколько слышим мы нынче слов, обращенных к «простым людям», этих обещаний и льгот, и пенсий, и еще каких-то выплат и доплат в бог знает каком году: мол, не волнуйтесь, «милый друг маменька», как говорится в спектакле. Он с нами, с нами Иудушка Миронова, как неизбывный грех, как понимание, что ласковое, но фальшивое слово может быть и смертельным.

Таковы эти три премьеры. Всего три, а как о многом они сказали.