«Братки» пришли к режиссеру. Им понравилось место, где стоит его знаменитый «Эрмитаж»
Осенью СТД яростно протестовал против скользкого проекта бюджетной реформы. Тогда не верилось в самое простое — что сыр-бор всероссийского масштаба затевается для того, чтобы отнять 600 театральных зданий в городах России. И еще несколько сот музейных, больничных, вузовских.Мелко для передела в масштабах «одной шестой». Мало ли заводов и нефтяных скважин?
Теперь кажется: масштаб хапка у каждого свой. А принцип один. Если снова, как в начале 1990-х, дана отмашка на крысий передел при бездействии закона, «на низах» этим будут заниматься анонимные структуры. На улицах «мелкий черный бизнес». А наверху будут величественно санкционировать все это некие аналоги ваучерной приватизации.
Вот декабрь — январь: сгорел театр Юрия Погребничко. Выселяют киноцентр «Дом Ханжонкова», чтобы открыть на его месте ресторан «Дом Ханжонкова». Под угрозой Музей кино. И возобновилась давно забытая темная возня в саду «Эрмитаж» вокруг старого театра, где в 1898 — 1901 гг. шли первые спектакли Художественного театра, где выступали Сара Бернар, Комиссаржевская, Ермолова, Шаляпин. ..
Сейчас все начинается заново. Беспардонней, чем в 1993-м.
Очень хочется, чтобы эту крысью возню быстро и грамотно пресекли.
Хочется рассматривать этот случай как частный. А не как народную примету. И возвращение в начало 1990-х.
Отдел расследований «Новой газеты» берет ситуацию под свой контроль. Мы обязательно продолжим эту тему.
О происшедшем рассказывает Михаил ЛЕВИТИН, комментируют Юлий КИМ и Владимир ДАШКЕВИЧ.
Участковый назвал это черным беспределом
Михаил ЛЕВИТИН:
— С середины декабря я почувствовал интерес к себе. Что-то вроде преследования. Вышел утром на лестничную площадку. Почувствовал копошение, какую-то мутную жизнь за дверью черного хода. Вызвал лифт. Потом открыл эту дверь: за ней — два парня. Я спросил: «Что вы тут делаете?». Они пошли на меня без слов.
Я отшатнулся. Успел нажать на кнопки квартирных звонков. Все соседи оказались дома, все выскочили одновременно — большая редкость. Секундная пауза — и парни рванули вниз по черному ходу┘
Милиция была вызвана. Никого не нашла.
Потом были ночные звонки, когда просто дышали в трубку. Потом позвонили ночью и потребовали: «Михал Захарыча┘». Жена отказалась звать меня, объяснила, что так поздно нам не звонят. На другой день, 31 января, несколько незнакомых парней пытались вломиться через стеклянную дверь площадки. Им не открыли. Через 25 минут раздался телефонный звонок.
Я услышанное сильно цензурирую. Примерно так: «Миша, слушай меня, из театра уходи немедленно. Там будут другие люди. (Мат, угрозы). ┘Слушай меня! Слушай меня!».
Позвонил в милицию. В обычную. Участковому. Участковый сказал, что беспредел бывает разных оттенков (у них есть своя шкала). Это черный беспредел.
Я - по совету друзей — обратился с запросами к министру внутренних дел Нургалиеву. К генпрокурору Устинову. К мэру. Написал Владимиру Лукину. И московскому омбудсмену Михаилу Меню.
Думаю, что это новая волна истории 1993 года: тогда здание дважды поджигали. Дирекция сада пыталась выселить театр. Мы объявляли голодовку.
В 1994 году был сюжет страшней: Леонида Хейфеца вынудили покинуть Театр Армии. Бандиты ворвались к режиссеру в дом. Причиной был его отказ сдать знаменитое здание в аренду на 25 лет непонятно кому — для «частичного перепрофилирования» под ночной клуб. Бандиты так и не были обнаружены.
Теперь Хейфец обратился к труппе «Эрмитажа» с письмом:
«Десять лет тому назад, в связи с критической ситуацией в Театре Российской армии, президент Ельцин после обращения к нему ведущих деятелей отечественной культуры взял ситуацию под личный контроль.
Результат был нулевой.
Если через десять лет в столице нашего государства снова возникает аналогичная ситуация, можно откровенно говорить об абсолютном провале деятельности всех правоохранительных органов г. Москвы».
У меня в прозе есть фраза: «Он боялся за свою жизнь. Потому что убивали не его, а замысел». Этот театр┘ видимо, это одна из моих книг. Театр-роман неизвестно с каким концом. Я пишу его в воздухе. Но я никогда не писал чернухи!
И никогда не писал страшилок!
Три театра в саду «Эрмитаж»: «Новая опера», «Сфера», мы. На золотом пятачке Москвы: ресторан здесь кому-то неймется поставить, что ли?
Евгений Колобов в свои последние годы повторял одну и ту же фразу: «Россия — как шкура в клеточку. На каждой клеточке — номер. Каждая кому-то принадлежит. Нам с тобой не принадлежит ничего, кроме наших театров. Поэтому сиди тихо┘».
Колобова нет на свете. И наши театры нам тоже уже не принадлежат?
Абсурд под окнами МУРа
Юлий КИМ:
— То, что Буковский назвал «эпохой большого хапка», заклубилось в начале 1990-х. А продолжается до сих пор.
Михаил Левитин ведет себя мужественно. Ежедневно приезжает в театр, хотя ему было сказано, чтобы не переступал порога. Охраняют Левитина «свои». А ведь первыми должны были бы вмешаться не актеры, не театральные критики, а следователи. Спецслужбы. Власти. Иначе выходит абсурд в квадрате!
И расцвел абсурд под окнами МУРа — Петровки, 38. Точно «через дорогу».
Москве надо поспешить дать театру «Эрмитаж» статус охраняемого памятника. Скромное здание этого более чем заслуживает: здесь дебютировали Станиславский-режиссер и Рахманинов-дирижер, здесь шли мировые премьеры Чехова.
И чтобы теперь анонимная, алчная бандитская сволочь могла на эти стены (на кусочек золотой земли в центре «под застройку») так легко покушаться?!
Передел через беспредел
Владимир ДАШКЕВИЧ:
— Первые попытки были в 1993 году — когда дважды поджигали театр «Эрмитаж». А Евгения Колобова прежняя дирекция сада пыталась не пускать в здание Зеркального театра.
Одним явно хочется сделать здесь развлекательный комплекс. На золотом месте, на углу Петровки и Бульваров. Другие хотят сохранять культурные ценности. Пока был жив Колобов, он сдерживал напор. Он сам мне об этом говорил┘ После смерти знаменитого дирижера попытки возобновились. Если не объявить сад «Эрмитаж» памятником культуры, будут пробовать снова. Мы знаем: террор любого уровня — глобальный, коммерческий — не останавливается. Уже знаем┘
Я сам подвергался прессингу в 1993 году, когда стал председателем Союза композиторов Москвы. На меня напали. Мне удалось уцелеть. Но это всегда игра в рулетку. И мало что изменилось. Делят куски. Идет передел через беспредел.
ПИСЬМО ДЕЯТЕЛЕЙ КУЛЬТУРЫ
Ю. М. ЛУЖКОВУ:
Глубокоуважаемый Юрий Михайлович!
Мы крайне встревожены ситуацией, складывающейся вокруг театра «Эрмитаж» и его руководителя, народного артиста России М. З. Левитина.
В последнее время театр и его главный режиссер подвергаются телефонному шантажу, а 31 января — попыткам ворваться в квартиру М. З. Левитина с угрозами ему, жене и ребенку, требованием уйти из театра, обещанием физической расправы.
Мы просим Вас, глубокоуважаемый Юрий Михайлович, взять под контроль возникшую ситуацию, не дать ей стать прецедентом, предупредить возможный передел территории сада «Эрмитаж» и акцию, направленную против талантливого коллектива и его создателя, многолетнего руководителя, режиссера и писателя Михаила Левитина.
Петр Фоменко, Александр Калягин, Юрий Любимов, Олег Табаков, Сергей Юрский, Вячеслав Полунин, Ольга Остроумова, Валентин Гафт, Юлий Ким, Владимир Дашкевич, Анатолий Ким
