Татьяна Шмыга сыграла главную драматическую роль в пьесе Леонида Зорина «Перекресток»
┘Перед началом спектакля переполненный зал Театра имени М. Н. Ермоловой, загроможденный приставными стульями, пестрел и колыхался как живой сад от букетов цветов в руках зрителей. Публика всех возрастов: от семнадцати лет и - до бесконечности. Татьяна Шмыга дебютировала 4 ноября в одной из самых знаменитых современных сценических историй о любви — в главной драматической роли.Лет сорок назад спектакль «Варшавская мелодия» был, говоря нынешним языком, хитом советской сцены. Не было театра, где бы он ни шел в исполнении лучших артистов труппы.
Он — фронтовик, Она — полька, приехавшая учиться в московскую консерваторию. Любовь с первого взгляда, разрушенная законом, запрещавшим браки с иностранцами. В «Варшавской мелодии» они встречались через десять лет, в Варшаве, куда герой приезжал в командировку. Они вспоминали историю своей любви, и жизнь давала им шанс — начать все сначала. Она была готова сделать этот шаг, а Он - трусил. Бежал, вновь предав свою любовь. Самой блистательной и незабвенной парой исполнителей, на мой взгляд, на всем пространстве СССР были Алиса Фрейндлих и Анатолий Солоницын. Как они играли любовь и невозможность счастья┘
«Перекресток» — место новой встречи героев спустя полвека — 1998 год. Они встретились в зарубежном аэропорту, где каждый из них ждал своего рейса, возвращаясь после отдыха на родину. Она сама подошла к нему в зале ожидания и поинтересовалась, свободно ли кресло рядом. Неузнанная им, она понемногу его разговорила. И как бывает иногда между людьми, случайно встретившимися в дороге, он рассказывает ей историю своей потерянной любви, заново и осмысляя эту любовь, и оправдывая свою «невозможность счастья», как водится, объективными обстоятельствами.
Татьяна Шмыга не скрывает возраст своей героини, хотя и подчеркивает ее элегантность. Не скрывает и свой собственный редкий шарм, всегда делающий ее на сцене королевой — с душой беззащитного подростка. В возрастных пьесах и ролях есть неповторимое притяжение: артисты могут здесь играть не только роль, но и уже состоявшуюся судьбу и своих персонажей, и своего поколения.
Эффектный наряд героини Шмыги: оранжевый пиджак, белые брюки и белые сапожки на шпильке — контрастирует с ее поведением, где проскальзывает нечто застенчивоскромное и неуловимо ранимое.
Зато герой Владимир Андреев — в неброском костюме и заурядном галстуке — абсолютно уверен в своей правоте, правильности своих поступков и всей прожитой жизни. Вот только — с неизбывной занозой в сердце о потерянном счастье. Он никого не обвиняет: так складывались обстоятельства. Его исповедь, исподволь провоцируемая репликами героини, открывает человека, не способного на поступок, которым, собственно, и определяется сущность мужской ответственности перед собственной жизнью. У него так и не хватает смелости даже признаться героине, что он наконец узнал ее. Он почти выкрикивает это признание — и осекается┘
Героя не жаль — этакий чеховский неудачник, истративший свою жизнь на мечты и разглагольствования о любви. Жить он боялся всегда, так же как и сейчас на самом ее склоне. Но у героини Шмыги нет и тени осуждения: только невысказанная любовь и┘ сочувствие.
Спектакль получился философский, многоплановый именно потому, что сыгран без нажима, почти на полутонах, почеховски.
Поздравляем Вас, Татьяна Ивановна, и Вас, Владимир Алексеевич — с премьерой!
