Птица-тройка дает ответ
…и предупреждают читателей «МН» о возможных разочарованиях.
Под занавес сезона в Центре драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина состоялась необычная премьера. Впервые за годы существования здесь поставлена классическая пьеса.
Постановку осуществил Алексей Казанцев. Идею сценической интерпретации мрачного фарса Сухово-Кобылина «Смерть Тарелкина» Казанцев вынашивал давно. В противовес другим версиям Казанцева оказалась неожиданно доброй, лукавой и очень русской.
Сумрачный мир канцелярии, где за ширмами так удобно подслушивать, а люди лгут так же легко, как мечтают, — как раз то место, где одна жизнь может потерять цену, а другая стремительно набрать ее. Акциями здесь служат душевные качества. В этой «Смерти…» совсем нет мистики: все события можно объяснить логически. Любопытно, что здесь полностью отсутствуют положительные герои; однако режиссерский взгляд на них по-отечески добр и снисходителен: вот такие они, русские люди — разгильдяи, обманщики, чудаки, но грех осуждать их за то, что таковыми создала их природа.
Молодая актерская команда отлично справляется с поставленными задачами, удерживаясь на грани комедии, фарса и житейской истории.
Лучше остальных работают Сергей Епишев — генерал Варравин, аристократичный, инфернальный, наделенный огромной внутренней силой, и Алексей Дубровский — частный пристав Ох, невозмутимый человек с тихим голосом и чертиками в глазах. Органичен и легок Глеб Подгородинский — Тарелкин; правда, его можно упрекнуть в том, что герой за время действия совершенно не меняется внутренне.
Обычно второстепенная парочка полицмейстеров Качала и Шатала (Александр Сапунов и Тимофей Трибунцев) здесь — шикарный дуэт коверных; они с легкостью раздают тумаки подследственным и красиво изъясняются на французском.
А в финале вся компания, забыв распри, обманы, удары судьбы и даже собственную гибель, радостно мчится, словно на огромных санях под снегом сожженных бумаг. Отдаваясь восхитительному чувству неизвестности. Полагаться на «авось» — это так по-русски.
