Кончаловский сыграл на животных инстинктах
Когда б не громкое имя режиссера Андрея Кончаловского, премьера спектакля «Мисс Жюли» в Театре на Малой Бронной не стоила бы разговора. Спектакль его и не стоит. Об имени, однако, приходится поговорить.Премьеры такого рода, разумеется, напоминают званый вечер. Само собой, субботний театральный разъезд превратился в нешуточную пробку. Андрей Житинкин, не так давно изгнанный с Малой Бронной, обзавидовался бы. В недолгий период его художественного руководства народ в театр потянулся, но все больше пеший. Странно было бы думать, что разница в качестве спектаклей — она в обертке. На Житинкине давно поставлен штампик «король театральной попсы» (кстати, по-своему лестный, и режиссер им, кажется, даже гордится): театральный товар, который он производит, — ходкий, но дешевый уже по определению. Известность Кончаловского стоит, конечно, подороже: одно слово — Голливуд!
Но за этим авторитетом, кажется, давно уже нет никакой культурной памяти. В противном случае респектабельная публика, глядя на нынешнюю творческую деятельность режиссера, должна была бы ужаснуться: неужто этот человек снял когда-то прекрасную «Историю Аси Клячиной»?
Магия известного имени — страшная сила. Должен покаяться и я: когда год назад Кончаловский показал Москве свою «Чайку», я честно пытался найти в этом спектакле какой-то художественный смысл, хотя все происходящее на сцене убеждало: никакого смысла там нет и в помине, если не считать таковым превращение чеховской пьесы в салонную мелодраму.
Впрочем, попытка примирить Чехова с буржуазным вкусом все-таки была предметом для разговора — пускай и с уклоном в социологию. Про новую постановку нельзя сказать и этого. «Мисс Жюли» (почему не «фрекен», как в хрестоматийной пьесе Стриндберга? — да просто так) — всего лишь очередной никчемный спектакль, каких в Москве мильон. Декорация (веранда с настоящим на вид садом за окнами) сделана с комически старательным соблюдением симметрии: стол стоит ровно посредине сцены. Еще смешнее, когда ровно на середину стола ставят графские сапоги — так Кончаловский подчеркивает их глубокую символичность. Называть подобные приемы режиссурой вообще-то стыдно, но приходится, потому что никаких других постановщик выдумать не в силах. В заглавной роли госпожи, отдавшейся лакею, разумеется, жена режиссера Юлия Высоцкая. Еще двух персонажей изображают Алексей Гришин (лакей) и Дарья Грачева (кухарка). Все трое играют плохо, но предъявлять актерам претензии было бы, наверное, не вполне справедливо: никто, похоже, не поставил перед ними сколько-нибудь осмысленных задач — приходится довольствоваться бессмысленными и отчаянно фальшивить.
Поставить такой спектакль мог кто угодно из безвестных ремесленников, но ведь, как учит нас реклама, должно быть хоть какое-нибудь отличие нашего продукта от «обычных стиральных порошков»?
И оно есть.
Из «Фрекен Жюли» Кончаловский сделал маленький салонный скандалец. Когда Стриндберг шокировал публику упоминаниями о течке у собаки и месячных у госпожи, натурализм был все-таки новой эстетикой. В премьерном спектакле попроще: пришли люди в театр классику посмотреть, а тут жене режиссера задирают юбку так, что виден, натурально, голый зад. Сцена, конечно, волнующая, но мне искренне жаль актрису Юлию Высоцкую. Потому что искусство, производимое сегодня Андреем Кончаловским, не имеет ни малейшего права требовать жертв — ни от кого и никаких. И вот в этом смысле «Мисс Жюли» — спектакль по-настоящему глупый и непристойный.
