Есть такой старый фильм «Его звали Роберт» — история фантастического эксперимента по созданию человекозаменителя-робота и безуспешной, наивной, а в итоге жестокой попытки «поселить» его в человеческую среду. Нынче подобный эксперимент в реальности уже не фантастика. А в искусстве? Представьте сюжет — одинокий мужчина, расставшись с супругой, сконструировал себе «подругу»-робота, нарек ее Нан и┘

«Это че, комедия?» — примерно на двадцатой минуте премьерного спектакля «Синтезатор любви» в Театре им. Маяковского поинтересовался зритель за моей спиной. Жанр пьесы английского драматурга Алана Эйкборна действительно обозначен автором как комедия. И действительно поводов для веселья в ней и в спектакле, поставленном Леонидом Хейфецем, предостаточно. Настоящая, умная комедия, к тому же современная, воплотившаяся в классном спектакле, — уже подарок для публики: не случайно эта постановка собирает аншлаги. Добавим к столь счастливо найденной театром пьесе впечатления от сценического оформления Сергея Бархина, одного из лучших театральных художников, и от виртуозно придуманных Татьяной Бархиной костюмов. А самый, пожалуй, радостный факт — отличная работа актеров среднего поколения, несколько «застоявшихся» прежде в звездной труппе: Татьяны Аугшкап, Ольги Прокофьевой (играющих каждая и женщину, и робота-двойника), Анатолия Лобоцкого.

Женщина-машина в белокурых кудряшках и нарядном платье, открывающая и закрывающая рот согласно заложенной программе («Нан, говори!» «Нан, молчи!»), прилежно, не расставаясь с пылесосом, убирающая квартиру, — чем не подарок для одинокого мужчины, разочаровавшегося в семейной жизни и обозленного, кажется, на всю дамскую половину человечества? Ни тебе изматывающих выяснений отношений, ни докучливого требования внимания, ни вечных вопросов и упреков — только «да, дорогой», «нет, дорогой»! Идеальная партнерша для незадачливого экс-супруга и неудачливого композитора, живущего в механическом, компьютерно-электронном мире. И в этом неживом мире появляется нанятая им из агентства столь же неудачливая актриска в пышном парике и драных колготках, нелепая, уморительная, жалкая, готовая на все, как тот робот. И такая живая! А затем является и бывшая жена героя, для которой ему долженствует изобразить с помощью робота безмятежную показную идиллию в пропитанном одиночеством холостяцком доме, — дама, под непроницаемой маской железной леди тоже скрывающая бездомность души. И наконец, является предмет раздора — их чадо, именно чадо, «оно», унисекс, не имеющее отчетливых признаков пола, называемое родителями, то и дело спотыкающимися на имени, то «он», то «она». За чередой хитроумно и остроумно сплетенных драматургических ситуаций и реплик, вызывающих хохот в зале, постепенно, но так явственно проступает совсем невеселое. Никакие сверхтехнологии не спасут от одиночества. Никакие маски не защитят. Нет и не может быть никакой идиллии в этом сумасшедшем «цивилизованном» мире, по-прежнему сотканном из боли и надежды. А люди всегда будут тянуться друг к другу, отталкиваясь, делая друг друга несчастными. Человек может быть жесток, а робот — трогателен и умен. В финале ребенок, этот девочка-мальчик, вцепляется в руку робота: «Она хорошая, с ней мы не будем ругаться!» И вправду — «Почему считается, что люди лучше машины?» Никто не знает. Но так принято.