Все как в советские годы, в эпоху цензуры и иносказаний: весь спектакль тебе говорят о Чехии, а думаешь только о России. Чех написал пьесу о том, что нация заслужила ту историю в XX веке, которой достойна. А ты думаешь о том, что и мы заслужили такую же для себя и что Россия вместе со всем миром, а совсем не в одиночестве переживала кризис гуманизма.

Это зрелище для любителей ироничных парадоксов. Мягко взяв зрителя под руку, пан Ярда (герой Сергея Юрского) проводит беглую экскурсию по общественному туалету, в котором он работает и который служит МХАТу естественной декорацией, и - тут же - по истории своей страны. Вацлавская площадь в центре Праги — место демонстраций, и, как видно из пьесы, все, кто забегает под площадь опростаться, даже здесь не оставляют попыток заняться политикой. Кучка чешских пионеров, демагог Дубчек, первые хиппи, советские танкисты, думавшие, что их привезли в нацистскую Германию, прячущийся от КГБ, а позже от поклонников Вацлав Гавел. Сам Ярда еще тот политик: как истинный диссидент он выбрал сортирную службу как способ сказать «нет» тирании. 

В 90-е годы туалет все менее используется по назначению, превращаясь в место встреч потерянной интеллигенции. Тут стильная ирония Юрского дает максимально возможные плоды: его герой стал хроникером распада, морального фиаско «шестидесятников». Некогда кровно озабоченное исключительно политическими вопросами, общество раздробилось и уничтожилось, проблемы стали тщедушными, а разговоры — бытовыми и серыми. Венец пародии: шумный отказ пана Ярды от горячо любимой жены, которая, как оказалось, сотрудничала с КГБ. Запоздалая принципиальность доводит ситуацию до абсурда: теперь бывшие враги народа отрекаются от своих семей. Роскошному бенефицианту «Нулей» Сергею Юрскому удалось горько посмеяться над лозунгами и идеалами «шестидесятников».