Имя английского драматурга Алана Эйкборна практически неизвестно в нашей стране. Хотя на Западе он весьма репертуарен: им написано более 60 пьес, переведенных на 30 языков, он давно признанный мастер комедии и фарса, по которым периодически тоскует наш отечественный театр. Вот, казалось бы, бери и ставь. Ан нет. Только МТЮЗ уже несколько сезонов показывает на утренниках его «Невероятный иллюзион Эрни», да еще доронинский МХАТ прошлой зимой выпустил премьеру «Дверь в смежные комнаты». А пьесы Эйкборна занятны. Он всегда придумывает что-то такое, чего еще нигде и никогда не было.

Премьера трагифарса А. Эйкборна «Синтезатор любви» (в оригинале «Отныне») в постановке Леонида Хейфеца только что состоялась в Театре им. Вл. Маяковского. Сюжет опять же с закавыкой: вторая по значимости роль в пьесе — кукла-робот. Ничего удивительного — в наше технократическое время все возможно: человек — из пробирки, робот — с самопрограммируемым поведением. Только далеко не всегда подобные эксперименты заканчиваются хеппи-эндом.

…Обиталище композитора Джерома (А. Лобоцкий) трудно назвать квартирой, домом. Никакого уюта, домашнего тепла: голые стены, подобие офисной случайная мебель и несколько постоянно работающих, мигающих, что-то записывающих, что-то передающих экранов (художник Сергей Бархин). Не жилое помещение, а какой-то техцентр. Неудивительно, что жена Джерома не выдержала засилья технических совершенств и сбежала, прихватив дочку. Однако же сам Джером отлично приспособился к своей среде обитания. Высокий, худой, неприбранный, он ловко манипулирует всем этим строем экранов, включает, переключает, кого-то слушает, отвечает какой-то «говорящей голове», погружается, надев наушники, в ему одному слышимый мир звуков. Джером уже давно ищет и не может найти ту гениальную мелодию, которая вывела бы его из творческого кризиса. Поиск поглотил его целиком, заставил забыть об окружающем мире. Единственное чувство, терзающее его душу, — дочка Джейн, которую он не видел целых четыре года и только с экрана любуется временами ее детским изображением. А чтобы кто-то в доме все же прибирался и подавал ему завтрак, Джером приобрел няню-робота, четко запрограммированную на определенный круг физических действий и несколько фраз. Механическая женщина-кукла исправно выполняет свои функции, а если в ней что-то заедает, Джером ловко задирает роботу юбку и на металлическом колене-пульте регулирует кнопочки и мигающие лампочки.

Кукольный механический голос, угловатые движения рук и ног, прямая, негнущаяся спина, остановившийся взгляд бессмысленных глаз — блестящая актерская работа О. Прокофьевой. Безумно смешно и одновременно страшно: электроника убила в человеке все живое. Экраны, кукла-робот заменили Джерому семью, мир людей. И не потому ли не приходит к нему долгожданная мелодия, что идущие от сердца чувства, эмоции вытеснила в нем бездушная техника? Но образ дочери все же не дает покоя. И Джером решается пригласить из агентства по найму актрису на временную роль жены, чтобы при встрече с бывшей супругой и дочерью создать иллюзию благополучного семейного дома, в котором прилично бывать Джейн. Поначалу Зоя (Т. Аугшкап) никак не может уяснить суть роли, которую ей надлежит сыграть. Она очень старается и больше всего боится, что этот странный, угрюмый человек откажет ей в работе. А тут еще какая-то кукла-робот вмешивается в их «репетиции». Но наступает наконец момент, когда сердце женщины побеждает разум актрисы. Не с наигранной, а подлинной нежностью обнимает она усевшегося за свой синтезатор Джерома и тут неожиданно обнаруживает, что все происшедшее с ними в спальне пунктуально фиксировала его недреманая техника. В смятении, растерянности, отчаянии Зоя убегает от не понимающего ее обиды и горького разочарования Джерома. Но все-таки какой-то теплый след она оставила в этом холодном доме. Готовясь к встрече с женой и дочкой, Джером усовершенствует свою няню-робота под Зою. Кукле предназначается роль его мнимой супруги. (Во втором акте происходит «рокировка» актрис: О. Прокофьева играет Коринну, жену Джерома, а Т. Аугшкап — куклу-робота.)

Обновленная кукла при всей своей механистичности выглядит столь привлекательно, что взволнованная встречей с бывшим мужем Коринна и впрямь принимает ее за реальную женщину. Зато «малютка Джейн» (Е. Стулова), вымахавшая за четыре года в здоровенную деваху под стать отцу ростом, с манерами и осанкой уличного хулигана, вмиг просекает обманный трюк Джерома, азартно включаясь в его игру. Напрасно господин Мервин (А. Маклаков) из департамента социальных услуг, прихваченный на всякий случай Коринной для урегулирования матримониальных отношений в споре супругов за дочь, пытается придать визиту деловой характер. Куда там! Дом превращается в настоящий бедлам, и, кажется, уже сами герои перестают понимать, чего они хотят и в чем убеждают друг друга. Стихия человеческих страстей взрывает зловещую монотонность электронного гнета, и в Джероме рождается, растет, обретая гармонию, мелодия, которую он так долго и тщетно искал в холодных свечениях бездушных экранов. Музыку родила любовь.

Кажется, что в этом спектакле все роли главные, настолько тонко, четко прописаны нюансы души каждого из героев. Великолепно играет А. Лобоцкий. Не произнеси он даже ни единого слова, вся жизнь его Джерома была бы и так понятна: трагическое одиночество человека, ставшего жертвой собственного увлечения техническим прогрессом; душевная опустошенность и все еще где-то глубоко теплящаяся любовь к оставленной семье; случайная встреча с женщиной, поначалу смешной и чуть-чуть нелепой, тоже одинокой и тоже жуждущей простого чеовеческого тепла и ласки; ждал встретить дочь-ребенка, а явилось мужеподобное существо, невесть на кого похожее. А еще эта кукла…

Мы уже привыкли к тому, что любая нынешняя постановка это прежде всего самовыражение режиссера. И чем больше он подминает под себя драматурга и актеров, тем выше оценивается «продвинутой» прессой. Дорогая по прежним временам оценка — «режиссер должен умереть в актере» — давно забыта. А жаль. «Синтезатор любви» как раз тот дорогой случай, когда руки постановщика вроде бы и не видно, но весь спектакль выстроен так слаженно и стройно, так проработаны все роли, что радуются и глаз, и слух, и душа. И смешно, и грустно, и есть о чем глубоко задуматься. Но одно замечание все-таки не могу не сделать.

В пьесе (очень хороший перевод Александра Качерова) существуют две побочные линии. Одна связана с уличными беспорядками, происходящими частенько вблизи дома Джерома; другая — с неким Люцусом, другом Джерома, возникающим временами на его телеэкране. В спектакле обе они выглядят совершенно инородными темами, никакого отношения к основному сюжету не имеющими. Без них спектакль только бы выиграл. Но это мое личное мнение. 

«Синтезатор любви» уже «опробован» первыми зрителями. С бесспорным успехом. Премьера состоялась 15 декабря. Будем надеяться, что драматургия А. Эйкборна станет теперь достоянием не только двух-трех столичных театров.