Пресса

Врачующая рука убийцы

Помните героя хемингуэевской «Фиесты», из-за смехотворного увечья лишенного плотской любви? Так же как Джейкоб, грустный любитель корриды, Морис Тэбрет — центральный персонаж «Священного огня» — был ранен на войне. Теперь Морис (Сергей Безруков — приглашенная звезда из Табакерки) прикован к инвалидному креслу, а его красавица-жена Стелла (Екатерина Семенова, призванная в труппу МХАТ из «Современника») прикована к нему, страстно любящему и стоически жизнерадостному. Брат калеки (Егор Бероев) становится любовником жены, мать (Ольга Барнет) — видит все и страдает за всех. Ситуация тягостная, с самого начала ясно, что оптимальный исход для добропорядочного английского семейства — скорейшая смерть героического инвалида. Она и последует, долгожданная, к концу первого акта, но окажется не естественной, а насильственной. Виновника облегчения всеобщей участи будут разыскивать на протяжении всего второго действия спектакля.

Пьеса «Священный огонь» не принадлежит к числу высших литературных свершений автора эпохального романа «Театр» и одного из самых репертуарных драматургов мира. Начисто лишенная английского юмора и иронии, пьеса кишит высокопарными банальностями. Например, такими: «Как люди добры! Но я готов отправить любого из них в ад, лишь бы уберечь тебя!» Сергей Безруков, произносящий эти слова, играет калеку со своим фирменным надрывом, близким к истерике. У него, большую часть первого действия сидящего в кресле на колесиках, нет возможности суетиться всем телом — но он изо всех сил хлопочет лицом и энергично жестикулирует. Нет, право, леди Эшли из «Фиесты» было куда легче с Джейком — он прекрасно танцевал и не говорил слишком длинно. Бедняжке Стелле приходится во время монологов мужа лишь молча вздымать грудь, обтянутую вечерним платьем, а парные сцены сильно осложнены инвалидной коляской. Кульминация их страстного дуэта — танго: Безруков виртуозно управляет своим неожиданно вертким средством передвижения, а актриса панически от него уворачивается.

Впрочем, закрученная детективная интрига спасает пьесу от унылого психологизма, а спектакль вытягивает из мистико-модернистской трясины, в которую уводит его постановщик — большой специалист по модерну, худрук одноименного театра Светлана Врагова.

Несмотря на неурядицы и очевидные вкусовые провалы спектакль все-таки производит крепкое, цельное впечатление. Не в последнюю очередь благодаря исполнителям вторых по значимости ролей: сдержанной и точной Евгении Добровольской — сиделке, тайно влюбленной в своего подопечного Мориса, изысканному и профессиональному Андрею Ильину — доктору-резонеру Харвестеру.

В финале отравитель (а Мориса отравили) произносит пламенную речь о том, что здоровая сексуальная потребность женщины должна быть удовлетворена, хотя бы даже через труп мужа, и общественное мнение в лице всех персонажей пьесы единогласно его оправдывает.
Мария ЛьвоваВечерний клуб7.02.2002

Уважаемый пользователь!
Сайт нашего театра использует cookie-файлы для улучшения своей работы и опыта взаимодействия с ним.
Продолжая использовать этот сайт, Вы соглашаетесь с использованием cookie-файлов.

Согласен

×