Художественный руководитель Нового драматического театра Вячеслав Долгачев продолжает приводить в исполнение свою «угрозу» выпускать каждый месяц по новому спектаклю. Не успели отгреметь премьерные аплодисменты на «Профессионалах победы», как афиша пополнилась еще одним названием — пьесой Р. Роуза «Двенадцать разгневанных мужчин».

Репертуарный ход сам по себе грамотный, поскольку и жанр «судебная история», и превосходный актерский ансамбль могут завлечь публику. Однако в этой постановке в какой-то степени сработал «закон второго спектакля». В «Профессионалах победы» ставка делалась и на возвращение «советского классика» А. Гельмана, и на занимательную злободневность самой истории, и на участие звездных Л. Дурова и Б. Щербакова. В «Профессионалах» ощущался подъем театра, чувствовался азарт, а «Двенадцать разгневанных мужчин» получились настолько спокойными и ровными, что невольно воспринимаются выдохом. Зато на первый план выходит классный актерский ансамбль, в котором смешаны «аборигены» и посланники МХАТа им. А. П. Чехова, отец и сын Невинные.

Вячеслав Невинный-старший, игра которого неизменно становится козырем любого спектакля, у Долгачева получил еще и роль самого яркого из двенадцати присяжных заседателей. На два часа сцена Нового драматического превращается в затянутую светло-коричневым безликую комнату (художник Маргарита Демьянова), где ничто не отвлекает от дела и не бросается в глаза. Уединившиеся здесь должны решить судьбу человека, и ничто не должно им мешать. Но они еще не знают, что для них самих эта запертая комната станет не то чистилищем, не то предощущением Страшного суда. Вся компания поначалу беззаботна и даже весела, да и с пресловутым вердиктом проблем нет — виноват парень, убивший зловредного папашу-старика, вне всяких сомнений. Однако среди двенадцати находится один принципиальный умник под номером Восемь (Михаил Калиничев), уверенный в том, что прежде чем выносить приговор, надо разобраться во всех обстоятельствах, причинах и следствиях. А вот присяжный под номером Третьим (его и играет Вячеслав Невинный-старший) не сомневается в виновности подсудимого и потому с лету бросается в схватку со своим оппонентом.

Дальнейшее действие окажется именно поединком этих двоих, в который по мере возможности включатся все остальные. Третий — безусловный лидер ситуации. Он уверен в своей правоте и крайне эмоционален. Потому, когда невиновность подсудимого все же признана его коллегами, это становится для Третьего личной трагедией, чуть ли не крахом всей системы ценностей. В Невинном-старшем ощущается мощное мхатовское психологическое начало. По контрасту, Вячеслав Невинный — сын, играющий Четвертого присяжного, — тихий, въедливый клерк, лишенный эмоций и личных пристрастий. Забавным образом он, внешне похожий на отца, невольно отыгрывает смену мхатовских поколений, некий современный приоритет здравого смысла над искренним чувством.

Итак, за оправдательным вердиктом подсудимому дело не станет. Но что самое интересное, сидя в зале, в правильность такого решения почему-то веришь меньше всего. Наверное, причина в том, что судьба неизвестного нам подсудимого, который никогда не появится на сцене, уходит на второй план, уступает место психологическому сражению «двенадцати». Поскольку каждый из них выносит приговор прежде всего себе, своим убеждениям, ценностям и жизненным правилам. И пресловутая «истинная справедливость» становится для кого-то не карающим мечом, а неким Прокрустовым ложем: если ты мыслишь так, то ты - хороший человек, если иначе — достоин осуждения. 

Публика, следящая за схваткой в запертой комнате, невольно оказывается не на стороне добившегося оправдания подсудимого Восьмого присяжного, а на стороне Третьего, для которого признание этого вердикта станет крушением собственного мира. Можно по-разному трактовать достоинства режиссуры Вячеслава Долгачева, но бесспорно одно: он хорошо чувствует актеров, создает им условия для раскрытия. Основной плюс «Двенадцати разгневанных мужчин» в том, что здесь нет ни одной неудавшейся актерской работы. Особенно радуешься за молодых: Михаила Калиничева, Алексея Щукина (разбитной, горячий Седьмой), Дмитрия Светуса (робкий, интеллигентный Второй), Николая Горбунова (совсем юный, растерянный Шестой). Сегодня мы часто сталкиваемся с режиссерами, которые используют артистов в качестве тюбика с краской. В. Долгачев же, напротив, выявляет актеров порой в ущерб зрелищности и занимательности действия. В идеале, конечно же, хотелось бы «золотой середины».